Правду рассказал Генеральный конструктор РКК «Энергия», руководитель полета российского сегмента Международной космической станции, дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт Владимир Соловьев на конференции в Институте космических исследований (ИКИ) 4 октября 2021 г. А НИКС дополнил эту правду одним леденящим кровь рассказом.



Перед докладом Владимир Алексеевич заметил, что всегда очень волнуется, выступая перед учеными ИКИ, потому что понимает, что они все равно все знают и ничего тут особо не придумаешь. Он ничего и не придумывал.

«МКС – грандиозное сооружение, – рассказал Владимир Соловьев. – Независимые эксперты оценивают стоимость этой станции в 150 млрд долларов. И единственное, я считаю, полезное, что придумали Юрий Николаевич Коптев и Юрий Павлович Семенов (директор Российского космического агентства и Генеральный конструктор РКК «Энергия» в 1990-х годах. – Прим. НИКСа) – это то, что из этих 150 млрд реальных денег нами затрачено только 10 %, а что касается возможностей по использованию, то за российской стороной записано 30 % возможностей исследования. Это хорошее соотношение: 10 % потратили, но 30 % можно получить».

Комментарий НИКСа. В этих словах, с одной стороны, есть доля истины, но, с другой стороны, не надо забывать, что в момент начала проекта МКС США в опыте организации длительных экспедиций, поддержания здоровья людей во время многомесячного пребывания в космосе и обеспечения эксплуатации постоянно действующих пилотируемых орбитальных станций отставали от России на 20 лет. На самом деле Россию для того и пригласили в проект МКС, чтобы этот опыт перекупить, воспользовавшись бедственным состоянием страны. И этот опыт стоит гораздо больше, чем 20 % «подаренных» нам ресурсов станции. Это была выгодная сделка прежде всего для американцев. И теперь, когда США вместе с другими партнерами по МКС, всему, чему можно, у нас научившись, двинулись дальше, к окололунной станции, мы стали им не нужны. Разговаривать с Россией в лунном проекте на равных, а тем более что-то «дарить», американцы больше не хотят и выступают с позиции: либо присоединяйтесь на наших условиях и за свои деньги, либо катитесь на все четыре стороны. Вернее, в космосе их шесть. И мы с гордым видом покатились к бессмысленному проекту высокоширотной орбитальной станции. Потому что аргумент о том, что с полярной орбиты космонавтам будет виден Северный морской путь, просто смешон.



Но вернемся к докладу Соловьева. Оказывается, мы и «подаренные» нам 30 % освоить не можем.

«К сожалению, если говорить откровенно, являясь руководителем полета МКС, я это достаточно хорошо понимаю, мы не выбираем эти 30 %, – признался Соловьев. – У нас нет такого количества научного оборудования. В общем сейчас оценивается масса научного оборудования на российском сегменте около 7 тонн, а у американцев на порядок больше – около 60 тонн».

Этой беде, казалось бы, должен помочь новый Многофункциональный лабораторный модуль «Наука», который пристыковался, хотя и не без приключений, к МКС.

«У нас в «Энергии», это никакая не тайна, его иногда называли не многофункциональный, а многострадальный лабораторный модуль, потому что огромное количество времени мы его делали и переделывали. Да и летел он весьма неохотно, – признался Владимир Соловьев. – Тем не менее, мы его успешно запустили и успешно состыковали».



Но и после стыковки не обошлось без проблем, об одной из которых НИКС уже писал. Возникли и другие. К примеру, пока не удается включить созданный Европейским космическим агентством манипулятор ERA, представляющий собой роботизированную механическую «руку» длиной 10 м. (На фото выше манипулятор ERA готовят к установке на модуль «Наука»).

«Манипулятор – это сложная система, которая требует некоего периода введения в строй, – объяснил ситуацию Владимир Соловьев. – Где-то с января месяца мы будем заниматься внекорабельной деятельностью, чтобы его привести в рабочее состояние. Он же прилетел, образно говоря, на горбу вот этого модуля «Наука». Его нужно определенным образом расчековать, выставить в нужные места и заняться серьезно программным обеспечением. Сейчас, после первоначальных работ, когда мы должны были привести в исходное состояние некое программное обеспечение, кое-что получилось, а кое-что, по двум каналам, не получилось. Не получили мы результаты тестовой проверки. На пульте загорелись красные сигналы. Это подлежит длительной проверке и отладке. Он ведь очень глубоко автоматизирован, запоминает довольно много мест и, когда вы с ним поработали, в положение хранения переходит автоматически, там много всевозможных режимов. Думаю, через год у нас манипулятор будет работать блестяще».



Напомним, что до этого наши космонавты для перемещения грузов, да и самих себя, использовали грузовой кран «Стрела» (на фото выше), который представляет собой раздвижную телескопическую штангу длиной 14 м и приводится в действие ручной лебедкой. «Стрела» работает безотказно. Чего, впрочем, не скажешь о многом другом оборудовании МКС.

«Станция, с точки зрения российского сегмента, да и американского тоже, находится не в идеальном состоянии, – рассказывает Владимир Соловьев. – Мы достаточно внимательно следим и за состоянием американского сегмента, потому что у нас единый экипаж, единая среда обитания, единые системы энергопитания и ориентации. У них в журнале порядка 250 незакрытых замечаний по довольно серьезным системам: по конструкции, по солнечным батареям. Они чем от нас принципиально отличаются: у них больше возможностей, больше ресурсов, поэтому они могут заранее заказать большую номенклатуру разного резервного оборудования и довольно быстро, иногда с упреждением, менять это хозяйство. У нас на российском сегменте сейчас за ресурсом 80 % оборудования. Причем там есть такие серьезные отказы, как негерметичность переходной камеры. Нам крупно повезло, что эта переходная камера находится на торце сегмента, и мы закрыли этот отсек объемом три кубических метра, правда, на минуточку, лишились стыковочного узла, что, в общем, немного сужает возможности. Хорошо что негерметичность незначительная. Бывают случаи, когда у нас случаются не пожары, слава богу, а серьезные задымления. Если оборудование работает за ресурсом, оно имеет полное право отказывать. У нас все модули МКС были созданы по образу и подобию «Мира». Станция «Мир» отлетала 15 лет. Все ее модули были с ресурсом 12-13 лет. Сейчас МКС уже летает 23 года. Есть серьезные проблемы, допустим, с разъемами. Есть грибы, которые очень любят изоляцию».

Комментарий НИКСа. По поводу грибов и прочей космической нечисти… Самый, пожалуй, жуткий рассказ космонавта, который когда-либо доводилось читать, – это воспоминания Александра Сереброва об одном из эпизодов его длительной экспедиции на орбитальную станцию «Мир». Во время этого полета экипаж почувствовал странный привкус питьевой воды, поступавшей из специальной системы «Родник». Потом вода вообще стала плохо поступать. Разобрали систему и обнаружили в одной из трубок… червя диаметром 8 мм и длиной полтора метра. «Он был гибкий, желтый, с темно-коричневыми пятнами. Как змея такая», – вспоминал космонавт. Оказывается, система подачи питьевой воды после изготовления несколько лет хранилась на Земле, где, видимо, в ней и завелась всякая гадость. Потом ее смонтировали на станцию и запустили, даже не продезинфицировав. За время пути червяк успел подрасти. Александр продувал трубки системы водоснабжения ртом, и после этого полета стал чувствовать недомогание: боли в животе, тошноту, периодическое повышение температуры. Точный диагноз поставить не смогли даже в институте эпидемиологии. «У вас неизвестная грибковая инфекция в кишечнике, – сказали врачи. – Аналогов на Земле нет. Какой-то мутант».



Рассказ Александра Сереброва (на фото выше) стоит дополнить еще одной цитатой из доклада Владимира Соловьева. Отвечая на вопрос, какие из научных исследований на орбитальной станции он считает наиболее полезными, космонавт выделил два достижения. Первый – это телемедицина, которая началась, по словам Соловьева, с полета Гагарина. А второе достижение показалось довольно неожиданным.

«Получены такие штаммы микроорганизмов, которые с большим удовольствием поедают нефть, причем где угодно – и на суше, и в воде, – рассказал Владимир Соловьев. – Более того, после этого они еще вырабатывают вещества, которые помогают расти траве, развиваться моллюскам в воде. Такие штаммы микроорганизмов можно получать только в условиях невесомости».

Так что не спешите смеяться над тем, какие мощные грибы растут на МКС.


Источник: НИКС – Компьютерный Супермаркет